" De profundis clamavi ad te, Domine..."
"Из глубины взываю к Тебе, Господи...

(Пс. 129:1)

Игуменье Таисии (Солоповой)

На ладонях перепутаны линии-
Создана рука для посоха.
Одарит ли Господь крыльями?
Или сквозь года по суху?
Или сквозь года странницей?
Дома не иметь Отчего.
Ниточка невзгод тянется,
Падает в снегов сочиво.
Острою тоской ранена,
Ночи давят грудь, мглистые,
Но…
Если в снах парят ангелы-
Значит хватит сил выстоять.
Сердце переполню молитвами,
Чтобы убежать от отчаяния.
На руках моих - болью вытканы
Долгие года послушания.
Ради Бога, Господа ради бы
Вынесть обличения хлесткие,
Не морщины - мудрости ссадины
Лягут на лицо перекрестками.
С клироса мои песнопения
В купол полетят по утру.
Тяжкие вериги терпения
До костей мне плечи сотрут.
Ночью звезды жнет лунный серп,
Падая лучом на кровать.
Видно мне от Господа промысел
Каменные четки перебирать…

Мы - дети Господа нашего,
Он ласков, ведёт нас ввысь.
Его любовью украшена
Наша мгновенная жизнь.
И тот, кто не верит - не прав,
Его ликованье не вечное.
А мы, на колени упав,
Душу свою излечиваем.
Кто-то сказал: Я не раб.
Я не рабыня Божия.
Но разве ты, так сказав,
Можешь быть чем-то большим?

На руках кровь,
Под ребром впадина -
Что ж ты затих, Иерусалим?
Иди, встречай Царя!
Вот, Он идет, почти что падая,
За эти язвы благодаря.
Что, жители города, мирно живущего,
Брезгуют смотреть на рваные раны?!
Где ветки пальмы под ноги Идущему?
Ну же, воспойте Израненному осанну!
Вновь крест достаете? Недораспяли?!
После этого с вами где встретимся, в рае ль?
На горе Голгофе новые скрижали
Кровью Агнца пишет Израиль…
...................
На руках чужая кровь,
Глаз впадины голубые.
Люди ниц падают, как перед алтарем.
Что ж ты затих, Иерусалим?
Иди, встречай "мессию",
Ищущего трона в храме твоем

На троне рук держа Спасенье,
Она исполнена мольбы...
Как много дней до Воскресенья!
А мир вокруг- крестов столбы.
Как много рядом фарисеев
И скоро Ей не хватит слез.
Увы, не по годам седеет
Священный шелк Её волос.
Когда умрет Христос-Создатель,
За Сына меря дни тоски,
Нет, не заметит Богоматерь
Морщинок новых лепестки.
А мы к иконам припадая
Кричим, Ей сердце разорвав.
Подай нам помощь, Преблагая,
И сыплем медяками клятв.
Грехов желая оставленья,
Недолговечный рвем покой.
Свои усталые моленья
Вонзая в душу Пресвятой.
И только ночь сомкнет ресницы,
На Сына с болью посмотрев,
Она мольбою материнской
Развеет освященный гнев
И скажет, нас святой любовью
Храня от горя и тоски:
- Иди, Дитя, Своею кровью
Омой молившимся грехи.

На улицах Иерусалима
Ребячий смех
И кажется почти что мнимым
Прошедший грех.
Шумят торговцы и проклятья
Дымят вокруг,
Как будто не было распятья
И Божьих мук.
Гремят груженые коляски,
Мешают пыль,
И кажется вчерашней сказкой
Святая быль.
И лишь паломники, как тени,
С десятком глав
Целуют землю, на колени
Смиренно пав.
Для них почти что ощутимы,
И неспроста,
На улицах Иерусалима
Шаги Христа.

Подруге Лене

Небо колышится, словно трава по колено,
Солнце в руке - желтый круг внеземного металла,
Если б могла ты почувствовать это, Елена,
То непременно б со мною сегодня летала!
Звезды б тебя целовали в ладони и гасли
И возносилась душа, становясь на колени,
Там где в дощатых и грубых расшатанных яслях
В ризах младенческих спит вековое Спасенье!
Но и в аду тоже очень красиво - до жути:
Кольца огня так искрятся, как грани рубина!
Черные руки, тюремные черные прутья,
Тени как кошки застенчиво выгнули спины.
Бездна исчерчена в огненных татуировках,
Стоны грохочут смешением ритмов и стилей,
Вина и яства и в ярко багряных обновках
Сотни сердец в мелком бисере копоти-пыли.
Искры в тебя проникают и мчатся по венам
Жарким салютом пульсируя в тонких запястьях...
Если б смогла ты почувствовать это, Елена,
То не играла бы с Вечностью в поиски счастья.

Не такая, какая должна
И какой быть хотела сама:
Не монахиня, не жена,
Просто девочка...
Рядом Тьма.
Гордо прошлое восстает,
Обличая мои пути.
Парадокс: мое сердце-лед,
И ему в жаркий ад идти.
Еле-еле найду слова,
Чтоб сказать на последок: "Стоп!"
А затем прорастет трава
Яркой челкой на белый лоб.
Этим вечным ржаным полям,
Где мечтаний не побороть,
Постепенно себя отдам,
Разломив на краюхи плоть.
А потом возле райских врат
Прошепчу: "Извини, слаба,
Вот измен моих - горький яд.
Оправданье - одни слова.
Не такая, какой должна
И какой быть хотела я,
Но быть может Тебе нужна
Покаянная скорбь моя...

Николай II

Все той же небо дышит синью
Над чернотой земной паря,
Ещё не раз встряхнет Россию
Судьба последнего Царя.
Еще вернется все сторицей.
И пышная чреда торжеств
Нам не поможет откупиться
И память сжечь.
Мы строим храм, а воздаянье
Помедлит пусть.
Но что он, если покаянья
Не знает Русь.
Но помнит мученик в могиле
И там в раю
Как мы с весельем хоронили
Его семью
Закрыли в крепости
И память помчали вспять,
К чему нам мертвые с гробами -
Им вечно спать.
Все вздор, от сожалений прежних
Простыл и след.
Не видим пятен на одежде -
Кровавых мет.
Но помнят храмы с куполами
Все тот же сон:
Распятых на полу штыками
Княжон.

Ну, вот и все.
Ты подарил мне крылья
И синь зовет.
Но страшно мне - я совершу впервые
Сквозь смерть полет.
Ну, вот и все. Земное притяженье
Ты разорвал и я теперь ничья.
Как перышко, попавшее в теченье
Ручья.
Я улечу и буду славословить
Твой мир святой.
Я не хочу. Но как осмелюсь спорить
Сейчас с Тобой?...

О грядущем я спрошу полночь
И увидев новых бед стаю,
Я ищу у пустоты помощь,
В безнадежности своей таю.
Стали звездных кораблей растры
Млечной ниткой толщиной с волос,
Когда вдруг Ты мне сказал: "Здравствуй",
Окуная в тишину голос.
Ты сказал мне: "Столько лет долгих
Я всегда, все время был возле.
Сколько слышал твоих слов колких,
Как Я плакал и считал весны.
Ты кричала, что Я злой слишком
И жестокостью Мой мир создан!
Ты любовь мою звала лишней,
Хотя ею полон был воздух.
Я и дальше бы ходил рядом
И не выдал бы Себя вовсе.
Но прочел печаль в твоих взглядах
И непрошеный пришел в гости.
У тебя не задержусь долго,
Хотя очень бы хотел, правда,
Но страдать за всех - удел Бога
И Я в силах изменить завтра.
Может, эти тяжелы фразы,
Только каждая из них значит,
Что пришел Я, все забыв разом,
Потому что ты сейчас плачешь."

Одно лишь слово храню в груди,
Моя молитва - одно лишь слово,
Душою выплаканной: - " Прости"
Я без конца повторять готова.
Метут метели и льют дожди
И ход привычный меняет солнце,
Но бесконечно мое "Прости"
Сердцебиеньем наружу рвется.
И вряд ли можно перерасти
И стать взрослее порывов этих,
Легко срывается с губ "Прости"
И над землею летит как ветер.
Меняю станции и пути,
Чтоб мчаться дальше к чужой надежде,
Но багажом за спиной "Прости"
А это значит, что все как прежде.
Мне путеводной звездой свети
И я знаменья не жду иного,
Одним лишь словом живу -"Прости"
Моя молитва одно лишь слово.

Ожиданьем вечной боли вся
Переполнена до страшного.
Миром Господу помолимся,
Припадем к Цареви Нашему!
Гефсиманскому отчаянью
Сто дворцов под сердцем выстрою,
С покаянными печалями
Восприми меня, Пречистая!
Слез своих несчетных - росы пью
И в душе моей полно грехов!
На висках кровавой россыпью
Метки будущих терновников.
И стою я, прекословница,
Пред обетованной Чашею...
Миром Господу помолимся,
Припадем к Цареви Нашему!...

Ослаби, остави, прости
Мгновения зла и падений.
И солнцем священным взойди
Над мраком моих прегрешений.
Погрязшая в море неправд,
В пороках своих многолика
И душу во тьму передав,
К Тебе припадаю, Владыка!
А молодость в теле поет,
Себе наказанья не видя.
Во гробе спасенье мое,
Что проку ему в панихиде?
Теперь хоть бежать, хоть ползти,
Но вряд ли добраться до рая!
Ослаби, остави, прости...
С моленьем к Тебе припадаю.
Без силы Твоей и любви
Возможно ли стать совершенней?
О, Боже, мой дух обнови
В горниле скорбей и лишений.
Иссякли источники слез
В глазах, покаянья не знавших.
Одна лишь надежда: Христос,
Прощеньем во тьме просиявший.
Измерив дневные пути,
Опять повторяю все то же:
Ослаби, остави, прости
Мои прегрешения, Боже.

Под языком разбивается битым стеклом крик,
На ощупь крадутся слезы с изнанки век.
На выцветших фресках едва вижу Твой лик,
А в храме разрушенном всюду лежит снег.
Знаешь, Господи, здесь золоченых крестов нет.
Нет киотов резных и лампад из цветной слюды.
Только старые стены как будто дают свет
И позволь мне поверить, что этот свет - Ты.
Заскрипели балки, запела метель в щелях.
И царапая камни, тени текут вниз.
А на куполе - брешь, а за ней небо в звездных кострах.
И луна в облачении медно-стальных риз.
Снегири красногрудые спят вдоль оконной каймы
И во сне поминутно вздыхают о чем-то своем.
А в заснеженном храме идет Литургия зимы,
На мгновение - небо и я - остаемся вдвоем.
И посредников нет, разве только ворчливый февраль
Да недремлющий ветер, что воздух молитвой рассек.
Святость белую хлопьями сыпет метель на алтарь
И усталые стены поют "Слава Богу за все...".

После причастия

Тишина и смиренье
И другого нет дела.
Даже совесть на время
Помолчать захотела.
Необычным покроем
Незабудок и лилий.
Сердце дышит покоем
Звездно облачной пыли.
Я на цыпочки встала.
Может мне это снится?
Но до Бога так мало-
Чуть поменьше ресницы.
Пролистнула неделю
Календарного гнета.
Я сегодня не верю-
В невозможность полета.
Называют ли раем
Миг , что нежностью соткан?
Капли солнца сползают
С позолоченных стекол.
Навсегда утонуть бы
В этой талости пенной.
Проходить через судьбы,
Протекать через стены.
Я молю ежечасно
Пусть по дольше продлится-
Это Вечное Счастье-
Сопричастности птицам….

Божие…

Неважно, что скажется.
Сегодня -все Божие.
Печали немного,
А больше - нельзя.
Сомкнется и свяжется
Невидимой пряжею-
Иная дорога,
Иная стезя.
Весенняя пахота
Навеки забыта.
Я ломкой ракитой
Была…
Но сегодня…
Мне души распахнуты!
И двери раскрыты!
И вторят молитве моей колокольни!
Ступай и лети!
И не важно, как сложится.
Вдоль каменных плит
Первой зелени полосы.
Но солнце в пути,
Как подобие Божие.
Глаза мне слепит
И ладонью на волосы
Ложиться священное
Благословение,
Как будто печать
Вседержителя сущая.
И вместе со стенами
Встаю на колени я,
Чтоб с миром принять
Отголоски грядущего.
Ступенька!
А может Голгофы подножие
Страданье и боль понесу к алтарю
Неважно, что будет
Сегодня все Божие
А завтра, я эти слова повторю...

Как хорошо напополам
Дней перерезать кружево.
И запретить мечтам и снам
Смешное слово -"суженый"
Увидеть Лика, не лица
Святые очертания.
Пусть будет палец без кольца
И сердце без венчания.
Наперекор чужим словам,
Гадалкам и гаданиям,
Придти однажлы в Божий храм
И сжечь все то, что ранее.
Нет, не придти, а прилететь.
Стать не рабой, а дочерью.
Чтоб даже после слова "смерть"
Всего лишь многоточие...

Послушайте, слепые гордецы,
Как мир гудит под вашими ногами.
Там под землею наши мертвецы
Уже встают неровными рядами.
И тысячи костлявых тонких рук,
Насытившихся душным адом тленья,
Там изнутри, крича, когтями рвут
Земную плоть и жаждут ВОСКРЕСЕНИЯ!
Они устали от загробных бед
И потому, остервенело воя,
Впервые в этой долгой смене лет
Покойникам не хочется покоя.
Остановись от вечной спешки, мир!
И пусть тебе не перестанет сниться,
Как лопаются обручи могил
И ищут света полые глазницы.

Прости меня, скитаний срок окончен.
Лишь слезы остаются напоследок.
А в дверь созвездных кружевных беседок
Стучатся ночи.
Прости, всю жизнь не так
И все не к месту.
Прости за все, что зря и все, что кроме.
И в келию в Твоем высоком Доме
Впусти невесту.
Прости, времен отдернута завеса.
Прости за то, что каждый вздох греховен,
А ветер как невидимый Бетховен-
Глухой маэстро.
Прости, напрасно дергаю за ризы
И лишь слова бросаю каждый день я,
Хотя измерили не все карнизы
Мои паденья.
Прости, грешу и согрешала рьяно.
И совесть каждый день ворчит все тише.
Но в сердце так легко и покаянно,
Что знаю - слышишь.

Путь к монастырю

Пойдем со мной в долину расставаний...
И расстояний горькое вино
Проникнет в кровь
И побежит по венам,
Нас причащая истинной скорбей.
Пойдем со мной в долину расставаний...
Там, солнце обещает нам любовь,
Там облака ложатся в руки пеной
И ветер, вырываясь из ветвей,
Кричит о том, что мы давно забыли.
И Благовестом сердца стук в груди...
Пойдем со мной
В долину звездной пыли,
Чтобы потом на Божий зов идти.

Разминулись на бездорожье
Моих грешных мирских путей.
Я стучусь в Твою дверь, мой Боже,
Ты стоишь у моих дверей.
Я уже ничему не верю
И покой заменяет страх.
Ждешь меня разделить вечерю,
Ну, а я, как всегда, в делах.
Моя жизнь в океанской нише
Еле видимый островок,
Ты зовешь меня - я не слышу,
Я зову Тебя - Ты далек.
Что же делать, Пресветлый Боже,
В этой гулкой ночной тиши,
Разминулись на бездорожье
В вязких топях моей души.

Распинательница, блудница
Просит помощи у Всевышнего
И порой ей, безумной, мнится -
Я сегодня была услышана!
Знаю, мерить любовь - пошло,
Только все же верю упорно,
Что любви Твоей много больше,
Чем моей греховности черной.
Она звездами снегопада
Тает в мире, грешившем дО черна.
Я взахлеб её пью и рада,
Что могу быть прощеной дочерью.
Распинательница, блудница,
Грех скрывает вуалью ладана.
Ей сегодня опять приснится,
Что надежда была оправдана.

Св. Ксении Петербургской

Цепляясь за дверные косяки,
По стенам выцветшим скользя руками,
Ты шла. И ночь кошмаров и тоски
Осталась за сутулыми плечами.
Глаза еще красны были от слез,
Дрожали в горле горькие рыданья
И пряди распустившихся волос
Легонько трепетали от дыханья.
Душа так нескончаемо болит
И в каждом уголке ее - тревога.
И воздух был горячим от молитв
И сердце жарким от ответов Бога.
Промчатся дни. И бедным все раздав,
По улицам угрюмым Петербурга
Ты побредешь неведомо куда,
Шагами меря строгость переулков.
Как солнце будешь излучать добро
И помогать всем, чтобы не случилось.
И очень часто вспоминать того,
Ради которого ты в путь пустилась.
И твердо знать, что будет на века
Гореть в душе любви святое пламя.
Все это будет скоро… А пока
Ты удивляешь сродников словами.
Сквозь окна комнату наполнил свет
А ты твердишь еще держась за двери:
"Оставте Ксенью, Ксеньи больше нет
она ушла любя, молясь и веря".

Св.Ксенья Петербургская

Сухого вереска в камин брошу,
Чтоб пряный запах победил холод.
Отдам Тебе, мой Господин, душу
И ничего не взяв, уйду в город.
И станут улицы моей кельей -
Многоголосным и чужим домом.
На рамена приму ярмо метелей
И всех кладбищенских ворон гомон.
Я над могилою его встану
И разорву себе глаза плачем,
И облекусь потом в его саван,
И в прегрешения его, значит.
Пусть серый город пропоет чинно,
Что больше быть мне на земле не с кем,
И будет празднично молчать Зимний
И будет также многолик Невский.
Не сразу выучусь судьбе новой
И буду падать лишь качнет ветер.
Но с покаяньем поднимусь снова,
А на рассвете пропоет петел.
Всех юных девушек, когда встречу,
Утешу словом, помогу делом.
И я любить их научу вечно,
Чтоб сердцем смерть перешагнуть смело.
Сухого вереска в камин брошу -
Пусть ходит запах по углам комнат.
Такую выбрала сама ношу:
О нем, единственном, всегда помнить.

Скажи мне ,Боже, сколько раз
Я болью разрывала ночи?
По руслу красных влажных глаз
Слезы оттачивая почерк.
И вен, срывая тетиву,
Кричала: "Новых дней не будет!"
Но видишь, я ещё живу
На кладбище разбитых судеб.
Не зная, что же сделать, чтоб
Кромешный мрак стал солнцем ясным,
Я столько раз кричала: "Стоп!
Мгновенье! Слишком ты "прекрасно"
Но в час, когда мой дух бродил
В предверьи смерти, злясь от страха,
Ты, Милосердный, приходил
И вновь творил меня из праха.
В мгновенье воскресала плоть
Из пепла выжженых любовей
И был светильником Господь
В потоке новых славословий.
Вновь шепчут демоны: "Умри"
С трудом встречаю каждый день я,
Но все ж с надеждой жду зари
И нового перерожденья.

Спадали ангелы сквозь копоть,
Сквозь чад и смог, лишаясь сил,
На колокольни, как на копья,
Направив развороты крыл.
Лишь перья белые летели
Да ветер развивал клубы
Самоубийственной метели -
Армагедоновой зимы.
От наших криков и истерик
Сойдя с ума, наперерез,
Как рыба на смертельный берег
Спадали ангелы с небес.
Мелькали головы и спины
В едином гибельном строю,
Ногою облака откинув,
Как висельник свою скамью,
Спадали ангелы. Но в шуме
Их крик не услыхали мы.
От нашей грязи обезумев,
Ослепшие от нашей тьмы,
Как бабочки, покинув кокон,
Печалью выжжены дотла,
Как люди из горящих окон,
Роняли белые тела.
Забыв о наслажденьях рая,
Измерив болью каждый взмах,
Спадали ангелы, сгорая
В высоковольтных проводах...

Старцу А.Мечеву

Послушай, там в селеньях светлых
Ты моего не знаешь имени
И жизнь моя во мрак одета,
Завешана цветами синими,
Небес воздушными красотами...
Моя печаль тебе не ведома.
Ты, ощущающий полетами,
И плачущий чужими бедами.
Нет, не был ты так страшно низко,
Как я, крича от слез и страха.
В любом полете - доля риска,
А я - несмыслящая птаха!
Над пропастью взлетела смело,
Забыв что нету в крыльях силы,
И ныне рядом саван белый
И одиночество могилы.
Я всем кричу. Тебе впервые.
Ищу я помощь в каждом вздохе,
Прошу, ответь, в безумном мире
Я - грязь и смрад греха жестокий.
Ты всем помощник, утешитель,
Отдай меня в ладони Бога,
Мне остается так немного -
Отчаянье моя обитель.

Страстная пятница

Снова сердце в переливном плаче
Говорит о том, что Бог распят.
Причитая глупо, по-ребячьи,
У Его негаснущих лампад.
В одичалом покаянном крике
Что-то рвется и дрожит в груди.
Все плывет: иконы, свечи, лики
И распятье где-то впереди.
О, душе, куда идем с тобою -
В ад иль в рай, ты поскорей реши.
Снова сердце в переливном вое
Наизнанку вырвет плоть души.
Солнце прячет свет, тепло и ласку,
Шепот ветра стал похож на стон.
Я еще не смею верить в Пасху,
Потому что ныне страждет Он…

Тонкую и длинную жгу свечу,
Мотыльками кружится мрак ночной,
Грешная и грустная я молчу
И заплакать брезгую пред Тобой.
Я живу по правилам чьих-то слов
И пытаюсь втиснуться в плоть толпы,
Твой завет попрала я, что с того,
Что теперь в бессоннице сны - слепы.
От укоров совести, в пору в гроб,
От безликой праздности воздух - тверд
Мне еще не верится, что Ты - Бог
И что ада мельница душу ждет.
За окном стазвездные спят пути,
Там за лунным ободом колеса.
Если можно, Господи, отпусти
Душу, словно облако в небеса.
Воск свечи обжег меня - это месть,
Но впервые Вечного я молю.
От чего мне кажется, что Ты здесь,
Слушаешь и чувствуешь скорбь мою?.
И еще отчаяньем воздух сыт,
Но уже по-новому день воскрес
Губы только пробуют вкус молитв.
Над могилой прошлого ставлю крест

Ты один у меня и другого не жду пути.
Все, что было вчера, умоляю тебя, прости.
Зачеркни и забудь все стихи о чужой любви
И вчерашнее сердце мое на клочки порви.
И вчерашнюю душу мою причасти огнем
И пусть новая жизнь засияет для нас вдвоем.
Будут звезды гореть, будет небо светить и петь...
Все, что было вчера никогда не помянем впредь.
По прошествии дня все неправды мои прости.
Ты один у меня и другого не жду пути.

Утром и вечером тонкие свечи нам.
Жаркие речи нам, крик человечий.
Утром и вечером плачут о прожитом,
Утром и вечером - Боже мой, Боже мой.
Утром и вечером - голову в полымя,
Звездное млечное. Боль свою помню я.
Утром и вечером пьяные россказни
Каждому встречному. Господи! Господи!
Старые, давние, новые, разные.
Жизнь балаганная, гости и праздники.
Хмелем и праздностью все искалечено.
Утром и вечером, утром и вечером.
Игрища, похоти, ласки притворные.
Очи горящие, губы покорные.
В жарких объятьях утеряно Вечное.
Утром и вечером, утром и вечером.
Нет покаяния, нет виноватого.
Жизнь - расстояние, люди как атомы.
Льется без Цели движение встречное.
Утром и вечером, утром и вечером.
Я не хочу, только Кто меня вызволит?
Все повторяется заново, сызнова.
Словно клеймом прямо в душу отмечена.
Утром и вечером. Утром и вечером.

Христос в золоченом киоте
Проходит сквозь душу взглядом,
Ищите Меня и найдете,
Зовите Меня, Я рядом.
Привыкли смотреть на землю,
А вы посмотрите выше.
Я там в небесах вам внемлю,
Взывайте ко Мне, Я услышу.
Я Сам вам открою двери,
Приветствуя на пороге.
Раскаянной чистой вере
И в небо легки дороги.
Довольно порой лишь слова,
Чтоб вспыхнуть подобно кремню.
Для грешного и святого
Любовью расцвечу Землю.
Душа оживет в полете,
Без страха взлетая выше.
Ищите Меня и найдете,
Взывайте ко Мне, Я услышу.

Я вижу смерть - она вокруг и возле.
В бессоннице мы с ней давно одни.
Ни осени, ни зимы и ни весны,
Она считает ДНИ!
По капле получаю воздаянье,
Но, Господи, прошу, избави мне,
Оставив плоть продолжить умиранье
В кромешной тьме.
Я никогда и думать не хотела,
Что там потом.
Еще чуть-чуть и я оставлю тело,
Как старый дом.
Ни слов дурман, ни жизни быстротечность
Заставили меня забыть покой,
Я слишком четко ощущаю Вечность
Над головой.
Я вижу смерть, ее цветные стяги
Еще видней средь зелени травы.
Молитесь за меня, блудницы и бродяги,
И я как вы.

МОЛИТВА

Я люблю смотреть, как плачут свечи
В храме Божьем перед образами,
Заливая жаркими слезами
Худенькие восковые плечи.
Встану пред иконой Чудотворца
И воскликну: "Отче Николае!
От печалей и скорбей сгораю,
Вместо сердца ощущаю солнце."
Душу вышептать в священный воздух,
Что слова, как влить в них синь полета?
Только знаю, рай на крыльях звездных
Спрятан там за строгостью киота.
Я глаза неспешно поднимаю -
Лучиками мокрые ресницы.
Повторяю: "Отче Николае…"
И не знаю, как еще молиться.
На иконе темной и старинной
Небо пишет красками святыми,
Затихают восковые гимны
И печаль уходит вместе с ними.

Я столько долгих - долгих дней
Бежала от любви и веры,
От длинных служб и от церквей,
В которых все смиренно серы.
И от икон себя гоня,
Все туже повторяла фразу:
Нет, это все не для меня,
Нет, Бог лишь там, где дремлет разум.
На необъезженном коне
Своих забот неслась бездумно.
Вдруг кто-то подошел ко мне
И ветром слез в глаза мне дунул,
Сказал, печали не тая,
И сердце стало чаще биться:
Послушай, радосте моя,
Христом ли брезгуешь напиться?

666

"И увидел я престолы и сидящих
на них,которым дано было
судить,и души обезглавленных
за свидетельство Иисусаи за слово
Божие,которые не поклонились
зверю,ни образу его, и не приняли
начертания на чело свое и на руку свою."
Откр. 20:4

Когда-нибудь всему и всем
Назначат цену:
Огромный вещевой гарем -
На рынков сцену!
Таких огромных распродаж
Не видел Невский,
Сто первый облачный этаж -
На занавески.
Вперед! - счастливый миг лови,
А хочешь смело
Себя на части разорви -
И деньги делай!
Хотя цена не хороша -
Совсем не ловко.
Жаль, распродажная душа -
Дешевка.
Всё на лотки! Всё с молотка!
И всё законно.
И чей-то голос на века
С аукциона
Кричит из искривленных уст
От страсти потных:
- лот 33. Христос Иисус -
отличный плотник!
Целитель, врач, в рассвете лет,
Мечты и чаянья…
30 серебряных монет
цена начальная!
- кто больше?
Люди как река:
Толпа и давка…
Всё на лотки! Всё с молотка!
Всё на прилавки!
И землю перестроим в миг
И если надо,
Мы мертвых воскресим - и их
Гробы на склады!
Из ада выйдут бесов тьмы,
Ломая стены,
И нам на руки и на лбы
Поставят….цены!

Когда на душе тревога
И сердце сжалось в комок,
Не смейте роптать на Бога
За то, что Он не помог.
Когда и в окна, и в двери
Слетаются беды к вам,
Не надо кричать "Не верю!"
Иконам и куполам.
Не смейте, когда страшной ратью
Вокруг обернулся свет,
Кричать, изрыгать проклятья
За то, что подмоги нет.
И если совсем немного
И смертный нагрянет час,
Не смейте роптать на Бога,
Поймите, Он любит вас.

Когда мы счастливы - не помним мы о Боге,
Но стоит горю иль беде прийти,
Как бьёмся о церковные пороги
И в исступлении кричим: "Прости!"
Когда к несчастью мы подходим близко,
За всё хватаемся, чтобы себе помочь.
Заставит это даже атеиста
Молиться слёзно напролет всю ночь.
В агонии от уязвленья правдой
Взываем, стоя в грязи и пыли:
"Пожалуйста, Господь, мой Бог, не надо.
С судом Своим, прошу, повремени!"
Довольно. Хватит. Слишком часто звали,
Чтобы не упасть хватали пустоту.
Мы только часть Голгофы испытали,
А каково за нас страдать Христу?

Смерть не омут, а тихий рай,
Уносящий нас в Царство Веры.
Так легко прокричать "Прощай",
Покидая дома и скверы,
Покидая границы тел -
Непременно в тиши и ночью -
Так легко воспарить над тем,
Что недавно казалось прочным.